logo

Федеральное государственное бюджетное учреждение науки
Физический институт им. П.Н.Лебедева
Российской академии наук

О нас пишут

Почему синхротрон в подмосковном Троицке попал в программу «Ночи в музее»

Недавняя «Ночь в музее» включала в себя сотни мероприятий, но даже среди самых громких из них это настолько выделялось, что о нем стоит рассказать отдельно. Речь об экскурсии к действующему синхротрону, «дедушке» наделавшего в свое время столько шуму Большого адронного коллайдера.

Оборудование, на котором российские ученые проводят пионерские исследования, и вправду походит на экспонаты политехнического музея из давно прошедших десятилетий. Фото автора

Дождь в тот день был подобен хлынувшей с неба Ниагаре, но тех, кто собрался увидеть своими глазами легендарный синхротрон, это не остановило, хотя ехать нужно было в подмосковный Троицк, в тамошний филиал прославленного ФИАНа – Физического института Академии наук. Название института даже совершенно неискушенным в физике читателям может показаться знакомым. Все правильно: те, кому бриллианты и изумруды не по карману, носят фианиты – искусственно синтезированные камни, получившие свое названные в честь института, где придумали технологию их «выращивания». Но сейчас, разумеется, мы не об этом.

Дело было не ночью. И это был не музей: фиановский синхротрон объект действующий. Но столичный департамент науки и образования должен объявить особую благодарность тем из сотрудников департамента культуры, кому пришла в голову эта замечательная идея. Впрочем, музей в программу экскурсии входил и, думается, не только в целях оправдания названия акции. При Доме ученых Троицкого научного центра Академии наук уже лет семь существует интерактивная «Физическая кунтскамера». Здесь можно пройтись по обыкновенным электрическим лампочкам, не раздавив при этом ни одной, или почувствовать себя «йогом», устроившись на стуле, утыканном железными шипами. Поработать электрической батарейкой или понаблюдать за тем, как струя воды будет «течь» вверх. Маленьким экскурсантам – а многие отправились в это путешествие к тайнам науки вместе с детьми – здесь было сущее раздолье: все можно трогать руками.

Но экскурсовода Ольгу эта искренняя детская радость наводит на не слишком веселые размышления:

- Вот эти малыши еще не утратили любознательности. Им виртуальные игрушки свет пока не застят. Но чуть подрастут, и будут приходить сюда с потухшими глазами. Основные наши посетители – школьники и мне, дипломированному физику, грустно видеть, что мало кому из них действительно интересно как это все «работает». У ребят отсутствует стремление к самостоятельному поиску, что не удивительно. Из школьной программы по физике напрочь убрали экспериментальную часть, да и саму программу существенно упростили – дети не знают элементарных вещей, которые прежде были по зубам даже троечникам. Не хочется строить мрачные прогнозы, но если не предпринять каких-то срочных мер, то через поколение серьезной наукой просто некому будет заниматься.

Тут, пожалуй, самое время вздохнуть; «А ведь когда-то!» – и вспомнить, как славили и популяризировали нашу науку пером и, нет, не шпагой, а методом более действенным – языком кино: «Выбор цели», «Укрощение огня», «Девять дней одного года». Кстати, фильм о девяти днях из жизни физика-ядерщика Дмитрия Гусева в исполнении блистательного Алексея Баталова консультировал Игорь Евгеньевич Тамм – академик, нобелевский лауреат, работавший именно в ФИАНе.

Идешь по коридорам, и кажется, что ты попал в то давнее кино. Пультовый зал с огромными панелями, исчерченными мнемосхемами и усеянными разноцветными лампочками. Трехметровые стены, за которыми – свинцовые щиты, мощные магниты, хитросплетение кабелей, а в центре – бубликоподобный монстрище длиной 30 метров, в котором электроны разгоняются почти до скорости света. Дух захватывает даже сейчас, а ведь этот «аппарат» в строю без малого полвека! Он участвовал еще в советской ядерной программе, но и сегодня на нем проводятся важные эксперименты в области физики высоких энергий.

Конечно, пресловутый бозон Хиггса, сию таинственную «частицу бога», на нем не поймать, но не к нему одному обращены помыслы современных физиков. Одна из экскурсанток, явно к науке не имеющая никакого отношения, задала нашему гиду «коварный» вопрос: «И что, все это только для науки, или есть какая-то практическая польза?» Геннадия Георгиевича Субботина, заведующего «сектором синхротрона», он не обескуражил:

- От экспериментов, подтверждающих теоретические гипотезы, до опытов, результаты которых будут иметь практическое значение, в фундаментальной науке проходят не годы – десятилетия. Не все в науке можно измерять так называемой пользой, но людям надо почаще устраивать экскурсии по научным учреждениям, чтобы они могли лучше понять, на что идут «деньги налогоплательщиков». На западе такие экскурсии – обычное дело. В немецком ядерном центре раз в год устраивают день открытых дверей для всех желающих: экскурсии, буклеты, сувениры, «научные» развлечения для детей. В ЦЕРНе, крупнейшей в мире лаборатории высоких энергий, экскурсии организуются круглый год. Бесплатно! И записаться можно по интернету. Там даже музей науки организовали, правда, сам коллайдер не показывают. Но никто не в обиде: в науке должна существовать некая зона тайны, «полюс недоступности», если хотите. Поддержание престижа фундаментальной науки, профессии ученого – и для нас задача первостепенной важности. Но никто всерьез этим не занимается, к сожалению. Сейчас, конечно, утечка мозгов не столь интенсивна, как в 90-е, но престиж подорван капитально, и я не возьмусь прогнозировать, сколько сил и средств понадобится на его восстановление.

Геннадия Георгиевича можно понять: он молодым ученым пришел в ФИАН, этот синхротрон монтировали на его глазах, он и многие его коллеги изо всех сил помогали сборщикам, чтобы установка как можно быстрее вошла в строй. В советские времена гонка шла не только в ядерных вооружениях, но и в создании ядерных научных объектов. Сейчас в этом вроде бы нет необходимости – международная кооперация, видите ли. В тот же ЦЕРН Россия регулярно платит взносы, на его объектах работает несколько сот российских ученых в год. Хорошо, что санкции пока на сферу ядерной физики не распространяются… И сам Большой адронный коллайдер создан при участии наших специалистов и, по некоторым сведениям, с использование оборудования от недостроенного объекта под Серпуховом. Да-да! У нас мог быть свой коллайдер, причем гораздо раньше, чем в Европе. Огромный кольцевой туннель длиной 21 км в районе города Протвино ветшает, гигантские магниты ржавеют, поскольку временные укрытия над ними давным-давно прохудились. В 90-х строительство было заморожено…

Возможно, чтобы такое больше не повторилось, пора писать сценарий для фильма «Укрощения огня. Продолжение», устраивать кастинг на картину «Выбор цели-2» и писать сценарий для ленты о новых девяти днях?

Виктория Пешкова trud.ru

29.05.15